От редакции:
Петровские реформы отразились самым пагубным образом на Церковь, и в XIX веке весь церковный организм переживает настоящее возрождение во всех своих проявлениях, как в духовой области так и в богословской, возвращаясь к своим православным корням и постепенно освобождаясь от западного влияния. В этом оздоровительном процессе принимали участие не только богословы и духовные лица, но и целая плеяда писателей, среди которых особое место занимает Ф.М. Достоевский, которого Блаженнейший Митрополит Антоний считал настоящим проповедником возрождения.
-----------------------------
Протодиакон Герман Иванов-Тринадцатый.
Глава из книги «Русская Церковь лицом к Западу".
Феодор Михайлович Достоевский
Достоевский точно вписывается в процесс духовного возрождения России. В основе жизненной драмы его героев неизменно лежит выбор : либо смирение и возврат к христианским первоосновам, либо неверие, отчаяние, озлобление и, в конце концов, самоубийство. Как писатель, Достоевский был сосредоточен на изображении извечной битвы между Добром и Злом, поле которой - души человеческие, откуда она распространяется ныне и на все сферы общественной и политической жизни человечества, где дьявол уже не стремится скрывать своего истинного лица. Известно, что в молодости Достоевский примкнул к революционному движению, и это чуть не стоило ему жизни: но смертный приговор был заменен четырьмя годами сибирской каторги, ставшими для него годами размышлений, умерщвления плоти и духовного перерождения ; притеснения, унижения и несправедливости он принимал безропотно : "Это мой крест, и я его заслужил" . Достоевский просил брата присылать ему в Сибирь книги ; выбор требуемых им книг весьма разнородный, но заметен повышенный интерес к литературе духовного содержания. Он просит Библию (ее у него украдут каторжане), проповеди св. Дмитрия Ростовского, две повести о паломничестве в Святую Землю, святоотеческие писания, историю Церкви... Последующие двадцать лет активной литературной деятельности Достоевского выглядят как бы попыткой искупить свой грех молодости. Силы Зла были досконально исследованы, им давался беспощадный отпор и противопоставлялись им силы, коренящиеся в глубинах русского духа и в высоких идеалах христианства [13].
.В отличие от Гоголя, Достоевский приступил к своим трудам со смирением, очистив сердце открытием старчества. В Оптиной Пустыни он непосредственно знакомился с монастырской жизнью, имел беседы со старцем Амвросием. В Оптину он приезжал не как профессиональный литератор, желающий бегло изучить тему, которой предстоит возникнуть в следующем его произведении. Достоевский настолько глубоко проникся монашеским духом, что написанное им о духовном учительстве, особенно страницы, посвященные старцам [14]. - среди самого замечательного, что только существует на эту тему. Митрополит Антоний Храповицкий (1868-1936), авторитетный специалист в этих вопросах, утверждает, что духовно-религиозные размышления Достоевского с пользой могли бы изучаться на курсах пастырского богословия.
Глубина постижения Достоевским христианства давала ему право с авторитетом писать о развернувшейся в России борьбе с занесенными с Запада силами Зла. Реальное происшествие - убийство студента Иванова, за которым вырисовывалось целое движение сатанинского нигилизма, а также состояние Запада, погрязшего во тьме неверия, стали материалом для самого остро-полемического из его романов, романа Бесы. Действие завязывается вокруг евангельского рассказа о гадаринском бесноватом (Мф. 8, 28-34; Мк. 5, 1-20; Лк. 8, 26-40). Об основной идее этого произведения Достоевский писал в письме к Майкову: "Факты показали нам, что болезнь, обуявшая цивилизованных русских, была гораздо сильнее, чем мы сами воображали... произошло то, о чем свидетельствует евангелист Лука. Точь-в-точь случилось как и у нас : бесы вышли из русского человека и вошли в стадо свиней, т. е. в Нечаевых... и пр... Россия выблевала вон эту пакость, которою ее окормили, и уж, конечно, в этих выблеванных мерзавцах не осталось ничего русского... кто теряет свой народ и народность, тот теряет и веру отеческую и Бога... Все назначение России заключается в Православии, в свете с Востока, который потечет к ослепшему на Западе человечеству, потерявшему Христа... Ну, если хотите знать, вот это-то и есть тема моего романа. Он называется Бесы" [15].
Далее мы увидим, как резко и проницательно Достоевский разоблачает Католицизм, Европу и Запад, как одно целое. Идя далее большинства славянофилов, он даже не признает Католицизм, поддавшийся третьему "дьявольскому искушению", за религию [16]. В романе Идиот Достоевский вкладывает в уста князя Мышкина следующие слова: "Католичество - все равно, что вера нехристианская !.. это во-первых, а во-вторых, католичество римское даже хуже самого атеизма, таково мое мнение !.. Атеизм только проповедует нуль, а католицизм идет дальше : он искаженного Христа проповедует, им же оболганного и поруганного, Христа противоположного ! Он антихриста проповедует, клянусь вам... По моему, римский католицизм даже и не вера, а решительно продолжение Западной Римской империи... Папа захватил землю, земной престол и взял меч ; с тех пор все так и идет, только к мечу прибавили ложь, пронырство, обман, фанатизм, суеверие, злодейство... Как же было не выйти от них атеизму ?.. У нас не веруют еще только сословия исключительные... а там, в Европе, уже страшные массы самого народа начинают не веровать... социализм - порождение католичества и католической сущности ! Он... вышел из отчаяния, ...чтобы утолить жажду духовную возжаждавшего человечества и спасти его не Христом, а тоже насилием !.. Надо, чтобы воссиял в отпор Западу наш Христос, которого мы сохранили и которого они и не знали !" [17].
Произнесенные тоном страстным, даже экзальтированным, эти размышления суть искреннее выражение личного верования, исповедь глубокого потаенного чувства, вдруг вырвавшаяся из уст в своей первозданной форме, без ретуши и необходимой аргументации, на всеобщий суд. Убеждения и утверждения, представленные также Хомяковым, но в более разработанном виде.
Жизненные и философские взгляды Достоевского претерпели длительное становление : от утопического социализма через гуманизм - к христианству. Этот путь хорошо прослеживается по его произведениям, каждое из которых знаменует собой следующую ступень нравственного и духовного возрождения : "Сперва жалость и совесть, сознание греха и борьба, потом отречение от гордости или, напротив, нарочитое нарушение заповеди и преступление, тяжкие муки совести, вторичное покаянное обращение и начало веры, наконец, положительная работа над собой и среди ближних и в завершение теснейшее соединение своей жизни и деятельности с наличною жизнью Православной Церкви, с ее молитвами, догматами и монастырями. Если вы начнете припоминать порядок повестей нашего писателя : "Бедные люди", дальнейшие его краткие повести, затем "Униженные", "Преступление", "Идиот", "Бесы", "Подросток", и, наконец, "Братья Карамазовы", то заметите, что центральные идеи каждого из этих творений шли именно в такой последовательности, а чисто церковные перспективы открылись перед читателями, и перед автором, и притом в некоторой типичной обстоятельности, только в последней его повести, занявшей и поглотившей уже последние годы его жизни" [18]. Этот путь Достоевского, завершающийся в единении с Православной Церковью, часто ускользает от внимания западных специалистов, большая часть которых отказывается видеть в нем писателя православного.
4 ноября 1880 года, менее, чем за три месяца до смерти, Достоевский писал Ивану Аксакову : "Вам дружески признаюсь, что, предпринимая с будущего года "Дневник"... часто и многократно на коленях молился уже Богу, чтоб дал мне сердце чистое, безгрешное, нераздражительное, независтливое" [19]. Это признание, искренность которого несомненна, свидетельствует о степени духовного совершенства, обретенного Достоевским на закате жизни. Скончался он в ясном сознании, исповедовавшись и причастившись Святых Даров.
Окончательно к церковному Православию Достоевский пришел только в последние годы своей жизни, но отношение его к Католичеству сформировалось гораздо раньше. В межконфессиональную полемику по вопросам догматики Достоевский не вдавался, он судил Католичество по приносимым им плодам. Не отрицая, что в среде католиков есть достойные священнослужители, монахи и целые общины, отмеченные порывом к святости, он видел прежде всего влияние папской политики на общественную жизнь; главенствующая идея Католицизма представлялась ему всего лишь продолжением древнеримской идеи насильственного объединения человечества под эгидой Рима. Вдохновлялась деятельность Ватикана, с точки зрения Достоевского, не Христом, а языческим стремлением к мировому господству [20]. Такое стремление в принципе не может иметь ничего общего с Истиной, ибо Истина всегда избирательна, не терпит компромисса, ведет путем узким, жертвуя количеством в пользу качества. Достоевский же как раз видел в Католицизме подчиненность единственной цели: власти над как можно большим числом людей.
Он вкладывает в уста одного из своих персонажей, долгое время прожившего за границей и имевшего возможность на деле познакомиться с латинским духовенством, слова о том, что Католицизм есть ни что иное, как "римское завоевание всего света", чему доказательством его миссионерство в православных странах и во всем мире, его ближневосточная дипломатия, его унионистская политика, и более всего - интриги, которые рано или поздно придется вести Риму с целью вызвать политические потрясения в тех или иных странах, дабы сохранить, а то и расширить, свое влияние в изменяющемся мире. Этой теме Достоевский посвятил поистине пророческие страницы, в его время многим казавшиеся безосновательными, предполагая возникновение союза между Католицизмом и "порожденным им чудовищем" - социализмом [21].
Эта тема явственно возникает в романе "Бесы", в котором Петр Верховенский, организатор всеобщего ниспровержения основ, произносит такие слова : "Надо только, чтобы с папой Internationale согласилась ; так и будет. А старикашка [22]. согласится мигом. Да другого ему и выхода нет" [23]. Идея эта получает развитие в "Дневнике писателя", в той его части, где автор рассуждает о проблемах Европы : "Рим, в первый раз в 1 500 лет, поймет, что пора кончать с высшими мира сего и оставить надежду на королей! И поверьте - Рим сумеет обратиться к народу, к тому самому народу, ... от которого римская Церковь скрывала даже Евангелие Христово, запрещая переводить его. Папа сумеет выйти к народу, пеш и бос, нищ и наг, с армией двадцати тысяч бойцов иезуитов, искусившихся в уловлении душ человеческих. Устоят ли против этого войска Карл Маркс и Бакунин ? Вряд ли ; католичество так ведь умеет, когда надо, сделать уступки, все согласить. А что стоит уверить темный и нищий народ, что коммунизм есть то же самое христианство и что Христос только об этом и говорил. Ведь есть же и теперь даже умные и остроумные социалисты, которые уверены, что то и другое одно и то же и серьезно принимают за Христа антихриста..." [24]. Подумать только, что эти строки Достоевский написал всего через шесть или семь лет после опубликования Syllabus, крайне реакционного документа, в котором осуждались восемьдесят положений, среди них социализм, коммунизм, индиффирентизм, масонство, либерализм и так далее !
"Папство, отвергнутое дворцами и отвергнув их, сольется с социализмом во имя завоевания рабочего класса" [25]. - вкратце сформулировал Пьер Паскаль мысль Достоевского, связанную с другой, высказанной еще в 1862 году его идеей о кровной преемственности между Католицизмом и социализмом: "Из католического христианства вышел только социализм" [26]. Что, в сознании Достоевского, представляет собой пара-христианский гуманизм, ставящий целью земное счастье людей, - Католицизм, социализм или же и то и другое вместе ? "Отвергнув Христа, люди хотят установить справедливость, но они лишь зальют кровью весь мир" . Та же двойственность видна и в том месте "Братьев Карамазовых", где дается определение социализма; не проглядывает ли в заключительной части определения нечто созвучное католическому aggiornamento "Социализм есть не только рабочий вопрос, или так называемого четвертого сословия, но-по преимуществу есть атеистический вопрос, вопрос современного воплощения атеизма, вопрос Вавилонской башни, строящейся именно без Бога, не для достижения небес с земли, а для сведения небес на землю" [27].
По глубокому убеждению Достоевского, силы противного человеку Зла коренятся именно на Западе, в той Европе, какой она предстала ему во время путешествия 1863 года, оставив впечатление кладбища, на котором революционеры пытаются организовать жизнь человечества не просто вне принципов христианства, но в борьбе с ними. Достоевский был уверен, что в Европе зреет всемирный католический заговор, и идеи его, проникая в Россию, заразой расползаются по стране. Он утверждал, что в первую очередь, и очень скоро ("наши дети, может быть, узрят") [28]. революция разразится в России, но ее ни в коем случае нельзя будет рассматривать как закономерный результат жизненного развития страны. Многократно в "Дневнике писателя" Достоевский напоминает, что "мир спасется уже после посещения его злым духом" [29]. а Православие - единственное спасение русского народа - в будущем спасет все человечество.
Достоевский много говорит о мессианском призвании России; его склонность порой смешивать христианство и русскую идею, его рассуждения о русском Христе [30]. неверно понятые, дают повод для критики, чем с радостью пользуются его противники, наперебой обвиняя писателя в национализме и шовинизме.
Мысль Достоевского имеет еще один аспект, не такой общеизвестный, но имеющий прямое отношение к нашей теме - писателя очень интересовала одна из острейших дипломатических и политических проблем его времени - Восточный вопрос. В "Дневнике писателя" за ноябрь 1877 он писал: "Восточный вопрос есть в сущности своей разрешение судеб православия... Утраченный образ Христа сохранился во всем свете чистоты своей в православии" [31]. Война может быть не бедствием, а спасением, если она ведется не во имя чьих-то корыстных интересов, но ради достижения высших целей [32]. Достоевский ничуть не удивлен тем, что католики выступили против России на стороне турок. Неудивительно также и то, что освободительную войну на Балканах с неодобрением встретили Маркс и "папа народничества" Лавров :
"Первый руководствовался в ее оценке политическими соображениями и считал, что национальные войны не служат делу Интернационала, второй же утверждал, что прежде, чем сбрасывать турецкое иго, родопским пастухам и сербским свинопасам следовало бы поподробнее ознакомиться с социалистическим учением" [33].
Тот факт, что освободительная, культурно-религиозная миссия России натолкнулась на неодобрение как со стороны Католицизма, так и со стороны социализма, лишь доказывает наличие прочной внутренней связи между этими двумя, враждебными России и христианству учениями. Интересно, какими Достоевский видел религиозные последствия в случае победы над неверными в этой священной войне: по его мнению, и он был единственным, высказавшемся в таком роде, сразу же после избавления православных народов и Церквей от турецкого рабства следовало собрать Вселенский Собор [34]. Оставляя в стороне вопросы догматики, он проявил замечательную тонкость в области экклезиологии. Вопреки распространенной на Западе точке зрения, Православие Достоевского, в смысле образа его мышления и церковной принадлежности, несомненно, и Церковь, к которой он принадлежит, отнюдь не только национальная Церковь русского народа, но и та единая, соборная и апостольская Церковь, о которой говорит девятый член Символа Веры [35].
Церковь - не просто объект веры, но также и живая реальность, требующая совместного переживания. Эта мысль приводит Достоевского в первые ряды борцов за выход Русской Церкви из той насильственной изоляции, на которую обрекли ее петровские реформы и последовавшие затем два столетия европеизации с лютеранским уклоном [36]. Он тяжело переживал пагубно сказавшийся на жизни Русской Церкви отрыв от христианского Востока. Прекращение церковных контактов с Востоком привело в частности к исчезновению на Руси старчества, оставило русский народ и российское монашество без этой высшей формы духовного руководства. "России ... полезно теперь, на некоторое время, забыть хоть немножко Петербург и побывать на Востоке" [37]. - пишет Достоевский, и в этих словах звучит острое сочувствие развитой Хомяковым идее соборности, суть которой в том, что лишь Церкви во всей ее полноте Господь открывает путь совершенного познания Истины и стяжания подлинной святости. Этого не произойдет, пока не будет преодолена разобщенность между православными народами. Церковное разрешение восточного вопроса должно было заключаться в объединении всех православных народов и созыве Вселенского Собора.
Лучшие страницы о Православии, о его призвании спасти русский народ и все человечество, написаны Достоевским в последние годы жизни. Спасение это не будет навязано ни силой оружия, ни насилием, но распространится из-за монастырских стен. Очень характерно для Достоевского то, что он никогда не искал популярности, не подлаживался под модные умонастроения : так и в конце семидесятых годов, в период мощного расцвета материализма и позитивизма, в самом известном своем романе Достоевский выступает глашатаем монашеского идеала, вкладывая в уста старца Зосимы о грядущем из монастыря, от инока, спасении России. Слова Зосимы перекликаются с одной из записей Достоевского, сделанной после посещения Оптиной Пустыни : "Удивятся же все, если скажу я, что спасут Россию молитвы этих смиренных старцев, ищущих покоя и уединения" . Совершенно очевидно, что старец Зосима, говоря о "монастыре", имеет в виду обитель возрожденной духовности, вроде Оптиной, приобретшую славу по всей стране не богатством убранства, не чудотворными мощами и иконами, а богатством внутренним, духовным своим богатством. Такова и обитель старца Зосимы, даже топографическими приметами напоминающая Оптину Пустынь. Образ же самого Зосимы собирательный: отчасти он сформировался под влиянием прочитанных Достоевским книг о св. Тихоне Задонском, отразившемся уже в образе Тихона из романа "Бесы". Книжные познания обогатились благодаря личному, очень плодотворному знакомству писателя со старцем Амвросием ; со старцем Макарием Достоевский не встречался, но мог судить о нем по прошедшим его школу монахам и также использовал его черты при создании образа Зосимы.
Прежде чем закончить разговор о Достоевском, интересно привести суждение о нем старца Амвросия. Летом 1878, пережив смерть своего горячо любимого трехлетнего сына Алексея, Достоевский отправился в Оптину Пустынь вместе с Владимиром Соловьевым. Там он трижды видел старца: один раз, стоя в толпе паломников, и дважды беседовал с ним с глазу на глаз. После отъезда писателя старец Амвросий характеризовал его одним словом: "кающийся" . По поводу этого суждения оптинские монахи высказали предположение, что грамматически несовершенный вид употреблен старцем с целью обозначить состояние непрерывного покаяния, не могущего привести к покаянию окончательному. Для старца Достоевский был просто человеком, и ни его известность, ни та ощутимая помощь, которую он оказывал монашеству своим пером, не могли бы заставить о. Амвросия сказать о нем не то, что он думал.
Примечания :
[13]. Допетровская Россия... про себя понимала, что несет внутри себя драгоценность, которой нет нигде больше, - православие, - что она - хранительница Христовой истины,... настоящего Христова образа, затемнившегося во всех других верах и во всех других народах." Ф. М. Достоевский, Дневник писателя за 1876 год, июнь. Полное собрание сочинений в XXX томах. Л., 1972-1990, т. 23, стр. 46. (Далее все ссылки на произведения Достоевского по этому изданию.)
[14]. Ф. М. Достоевский, Братья Карамазовы, часть I, кн. I, V.
[15]. К. Мочульский, Достоевский, жизнь и творчество, Париж 1980 стр 334-335.
[16]. Очевидно, что "Послание 1848 года", с его систематическим опровержением римско-католических ересей, было вполне созвучно взглядам Достоевского.
[17]. Ф. М. Достоевский, Идиот. Т. 8, стр. 450-451.
[18]. Митр. Антоний (Храповицкий), Ф. М. Достоевский как проповедник возрождения, Монреаль, 1965, стр. 166-167.
[19]. Ф. М. Достоевский, т. 30 (I), стр. 227.
[20]. "Католичество... народу... скажет, что все, что проповедуют им социалисты, проповедывал и Христос. Оно исказит и продаст им Христа еще раз, как продавало прежде столько раз за земное владение... Все Христово же дело оно искони обратило лишь в заботу о земном владении своем и о будущем государственном обладании всем миром. Когда католическое человечество отвернулось от того чудовищного образа, в котором им представили наконец Христа, то... явились наконец, с начала нынешнего столетия, попытки устроиться вне Бога и вне Христа." , Дневник писателя за 1877 год, ноябрь. ПСС, т. 26, стр. 89-90.
[21]. Там же, стр. 89.
[22]. В то время папой был Пий IX.
[23]. Ф. М. Достоевский, Бесы. Т. 10, стр. 323.
[24]. Ф.М. Достоевский, Иностранные события. Т. 21, стр. 202-203.
[25]. Р. Pascal, Dostoievsky, Bruges, 1969, p. 71.
[26]. К этой мысли Достоевский возвращается в Дневнике писателя за ноябрь 1877: "Римское католичество, продавшее давно уже Христа за земное владение, заставившее отвернуться от себя человечество и бывшее таким образом главнейшей причиной материализма и атеизма Европы, это католичество естественно породило в Европе и социализм. Ибо социализм имеет задачей разрешение судеб человечества уже не по Христу, а вне Бога и вне Христа, и должен был зародиться в Европе естественно, взамен ушедшего христианского в ней начала, по мере извращения и утраты его в самой церкви католической." Т. 26, стр. 85.
[27]. Ф. М. Достоевский, т. 14, стр. 25.
[28]. Ф.М. Достоевский, Иностранные события. Т. 21, стр. 204.
[29]. Там же.
[30]. Которого Пьер Паскаль почему-то называет "чудовищным русским Христом" , ор. ей., р. 102.
[31]. Ф.М. Достоевский, т. 26, стр. 52.
[32]. Дневник писателя за 1877 год, сентябрь. Т. 26, стр. 30.
[33]. H. Granjard, Ivan Tourgueniev et les courants politiques et sociaux de son temps, Paris, 1966,p. 442.
[34]. Дневник писателя за 1877 год, март. Т. 25, стр. 70-74, особенно стр. 73.
[35]. Среди западных людей часто встречается мнение, что образованный человек не может быть православным. Так же думает, например, и Пьер Паскаль. Живя в России XIX века, Лесков (1831-1895) утверждал, что с точки зрения русских образованных людей, культурному человеку стыдно быть верующим. Воспитанные в католичестве западные интеллектуалы, как бы вторя этим словам, пытаются уверить самих себя в том, что такой культурный человек тем более не может быть православным. См. например: Р. Pascal, op. cit., pp. 98-103; Aucouturier, Introduction. Journal d'un ecrivain, Paris, 1972, p. XXVIII.
[36]. По его убеждению, Русская Церковь со времен петровских реформ находилась в состоянии паралича.
[37]. Дневник писателя за 1877 год, ноябрь. ПСС, т. 26, стр. 84.
{jcomments on}
