Промыслительный Указ
К 90-летию Русской Зарубежной Церкви
90 лет это уже значительно больше, чем 50-летний юбилей, торжественно отмеченный в ныне захваченном недружественными силами нашем сvнодальном соборе, но ещё и не 100-летие нашей Белой Церкви. Тем не менее "круглая" годовщина, как и постоянные нападки на Зарубежную Церковь с целью расшатать её устои, являются для нас поводом лишний раз уточнить смысл появления и сегодняшнего бытия Русской Зарубежной Церкви.
Указ, подписанный Всероссийским Патриархом и принятый всей полнотой Русской Церкви, был прямым ответом на трагическую военно-политическую действительность, когда Белое Русское воинство и с ним около двух миллионов русских людей были вынуждены покинуть захваченную безбожными большевиками родину.
Напомним, что 14 ноября 1920 г. покинул крымские берега последний корабль Русской Армии генерала П.Н. Врангеля и всего шесть дней спустя, 20 ноября, святейший Патриарх Тихон издаёт свой поистине промыслительный и совершенно уникальный в истории вселенской Церкви указ.
.
Овладев властью над Россией, большевики сразу же установили красный террор, обрушившийся на все категории населения, но особенно на Церковь, на её служителей и на верующий народ. Святой Патриарх понимал, что с каждым днём будет труднее, и по всей вероятности в скором будущем станет невозможным, иметь нормальное общение с той частью русской Церкви и русского народа, которые с Белой Армией были вынуждены покинуть родину. Для этой России вне России, насчитывающей 34 Архиерея и сотни духовенства и монашествующих, явилась неизбежная потребность иметь свою самостоятельную и самоуправляющуюся церковную структуру.
Не мог не иметь ввиду святейший Патриарх и другой фактор, который назовём пророческим. В случае резкого ухудшения, лишения свободы и возможного пленения церковной администрации и его самого, эта заграничная Русская Церковь, оставаясь в духовном единстве с Матерью-Церковью, должна была явиться свободным самоуправляющимся голосом пленённой Церкви-Мученицы. В этом, указ вполне оправдал свой пророческий характер, поскольку в течении восьми десятилетий Зарубежная Церковь с достоинством несла возложенное на неё послушание быть свободной частью и свободным голосом порабощённой в России Церкви.
Однако, несмотря на его проницательность трудно предположить, что Патриарх Тихон, принимая этот указ, допускал возможность иудиного предательства митр. Сергия, перешедшего в иудино наследство, от которого Московская Патриархия не отказалась до сего дня.
Освободившись, легко можно выйти из пленения, как и из вынужденного лишения свободного голоса и сравнительно быстро удаётся тогда восстановить нормальную жизнь. Совсем иначе предстоит дело со сладким пленением, вытекающим от иудиного греха, ибо сладкий грех превращается в норму, в нормальную жизнь, пропитывает всё существо, отказаться от чего не только требует больших усилий, но значит отказаться от обильных благ, приносимых изменой.
Митр. Сергий, восхитив церковную власть и не считавшись с открыто выраженным несогласием большинства собратьев-Архиереев, пошёл на компромисс с богоборческой властью. Русский народ и Русская Церковь разбились на два лагеря. Перед каждым был поставлен чёткий выбор, а всякий выбор это в первую очередь нравственный вопрос. «Кровь мучеников – семя христиан», гласит святоотеческая мудрость. Мученичество и исповедничество обогащают Церковь, тогда как малодушество и ложь – безчестят и унижают её. Согласившись сотрудничать с большевиками, митр. Сергий превратил Московскую Патриархию в один из органов советской власти, заведующий церковными делами под пристальным контролем безбожников. Контроль над сдавшейся в пленение Патриархией мог видоизменяться в течении десятилетий, но от этого Патриархия лучшей не становилась : как известно, из заражённого источника течь может только заражённая вода.
Не будем здесь рассматривать грехи и преступления богоборческого правительства, но подведём нравственный итог сергианству. Спасла ли Церковь, как это утверждают сергиане, злополучная Декларация о лояльности ? Если кого спасла, то никак не Церковь, а лишь номенклатурщиков в рясах. Несмотря на Декларацию, кровь мучеников продолжала литься потоком, исповедников продолжали сажать в лагеря, православная вера всё дальше искоренялась из души народа. Но трагедия Церкви – не в страданиях плоти, а в извращении души. А ведь именно, продав свою душу, "сергианская Церковь" в течении более 60 лет сознательно отвергала мучеников, получая взамен иллюзорную свободу вероисповедания. Эта же "Церковь", возведя ложь в духовную норму, получила для своих иерархов "социальный статус" с правом разъезжать на чёрных лимузинах. Забыв о своей роли проводника Истины Христовой, приобрела роль усердного исполнителя воли безбожного государства.
В такой печальной обстановке, вершиной сергианского падения было в том, что она своими же руками душила Церковь истинную. Советской власти не нужно было больше пачкаться – рабски покорный епископат выполнял за неё грязную работу, запрещая непокорных священников, заставляя их замолчать, разнося по всему свету ложь о полной свободе веры в Советском Союзе.
Всем это давно хорошо известно, – скажут нам. Надо ли возвращаться к этим избитым истинам, какое это имеет отношение к празднуемому юбилею ? Ответим – самое прямое отношение, так как необходимо иметь всё это ввиду, чтобы по праву оценить промыслительность патриаршего указа от 7/20 ноября 1920 г. за № 362.
Кто мог бы во всеуслышание вещать истину о трагедии Русской Церкви от имени всей полноты её, не будь этого указа ? Это неоспоримый факт, проверенный на горьком опыте пленённой России, но напоминает нам это ещё слова нашего приснопамятного Архиепископа Антония Женевского, говоря о неуязвимости Зарубежной Церкви, предоставленной этим указом : если в одной из стран нашего рассеяния появится богоборческая власть и заставит нашего Архиерея молчать или говорить ложь, то Архиерей из соседнего государства, от имени всей церковной полноты, опровергнет эту ложь и будет говорить истину.
В советской России безстрашные христиане, не пошедшие по сергианскому пути спасались, кто как мог, в лесах, в горах, в катакомбах, и заслуживали нетленные венцы, живя в полной оторванности от мiра сего. Только свободная часть Русской Церкви, разбросанная по всем континентам и обладая полнотой её канонической власти, могла с авторитетом говорить от имени Церкви. Авторитету Русской Церкви вообще, и Зарубежной в частности, много способствовала выдающаяся личность основоположника Зарубежной Церкви Блаженнейшего Митрополита Антония, почитавшегося всеми Поместными Православными Церквами, и о котором Святейший сербский Патриарх Варнава говорил по случаю евлогианского раскола : «Среди вас находится великий иерарх высокопреосвященный Митрополит Антоний, который является украшением Вселенской Православной Церкви. Это высокий ум, который подобен первым иерархам Церкви Христовой в начале христианства. В нём и заключается церковная правда, и те, кто отделились, должны вернуться к нему».
Воскрешая в памяти личности наших Первоиерархов и прочих святителей, убеждаешься в том, что аристократичность является одной из ярких отличительных черт Зарубежной Церкви. Наша Церковь аристократична не по сословному своему составу, но по духу. Это особенно важно осознать сегодня, когда встречаешь людей, выдающих себя за Зарубежников, но столь далёких от Зарубежного духа. Владыка Дионисий, в частности, придаёт большое значение борьбе с люмпенизацией церковного народа. Если кто хочет быть членом Зарубежной Церкви, то не должен быть невеждой и культурным, духовным и нравственным неполноценным маргиналом.
По сути, Зарубежная Церковь переросла свой первоначальный статус и фактически обрела все свойства автономной, чтобы не сказать автокефальной Церкви, даже если никогда себя таковой не называла и не считала. Зарубежная Церковь на самом деле всегда говорила о себе, как о свободной части Русской Церкви, но эта часть приобрела с годами положение фактической автокефалии : сами варили св. Мvро, прославляли святых, и т.д. – то-есть всё, что является прерогативами автокефальной Церкви. Такое сознание не ново. Приведём несколько слов из доклада сорокалетней давности, произнесённого нашим Архиепископом Антонием на Юбилейном Собрании в Нью-Йорке : «Мы, Епископы Русской Зарубежной Церкви, должны отныне считать себя епископами всей Русской Церкви и говорить от имени этой Церкви. Кто же будет говорить, если не мы ? Там, катакомбные епископы лишены всякого голоса. Лже-пастыри Московской Патриархии говорят ложь от имени Русской Церкви, и потому на нас лежит обязанность быть пастырями Русской Церкви. Мы становимся ныне Церковью всей России и как на архипастырей Русской Церкви Господь налагает на нас новый крест и новую обязанность, от которой мы не можем отказаться. Наша Церковь единственная, говорящая Правду Христову и несущая эту Правду современному мiру. Вот почему мы так ненавистны советской власти, которая хочет уничтожить во что бы то ни стало нашу Церковь». В этих словах чувствуется некий непривычный в устах нашего Владыки пафос, свойственный юбилейной обстановке, но по сути всё тут сказанное верно и неоспоримо.
Не будем тут перечислять все заслуги Зарубежной Церкви, её история хорошо известна и говорит за себя. Когда в Советском Союзе наступила оттепель, или вернее, когда безчеловечная утопия изжила себя, мы все надеялись и думали, что настало долгожданное время вернуть России бережно сохранённое сокровище незапятнённой Русской Церкви. Увы, патриархийные сановники одно время растерянные быстро спохватились, на словах перекрасили свои лица, но остались всё тем же нераскаянным советским митрополитбюро.
Куда проще было бы нам махнуть рукой и сказать своё Ныне отпущаеши. Но как потом смотреть в глаза Отцов ? Как потом взывать к их памяти ? Совесть не может позволить такового. Мыслимо ли, после стольких десятилетий несения знамени Отцов, стать вдруг "иванами не помнящими родства" ?
К нашему стыду нашлись такие "иваны", и в немалом количестве ... Как всегда бывает в таком случае, когда надо оправдать неоправдаемый поступок – ложь прикрывается правдой. В данном случае : советская власть, мол, пала и поэтому условия предусмотренные Патриархом Тихоном для применения указа отныне отсутствуют. И без малейшего зазора совести в мае 2007 года, вслед за митр. Сергием эти "иваны" совершили 80 лет спустя свой иудин поцелуй и в один миг всё то, что десятилетиями считалось пороком стало для них добродетелью. Так и приходят на память слова Есенина : «оттого так хочется и мне, задрав штаны, бежать за комсомолом» ... Лаврам, маркам, иларионам и прочим михаилам захотелось побежать за сергианами и, по пословице «в какое стадо залетел, так и каркай», стали наперебой каркать сергианскую ложь, а тем временем, как верно пишет В.П. Виноградов, православная вера уничтожается отныне не гонением, а её подменой. Фальш, лицемерие – вот какие слова приходят на ум, когда смотришь на деяния этих бывших Зарубежников. Надо ли говорить, что они окончательно утеряли всякое право на славное именование Зарубежной Церкви, хотя и продолжают безсовестно им пользоваться.
В такой печальной обстановке мыслимо ли думать о спуске флага ? Самое опасное зло, то которое похожее на добро, что можно его с ним перепутать. Не будем смешивать добро и зло, не будем прислушиваться к тем, кто уверяет, что нет больше смысла существованию Зарубежной Церкви, но будем терпеливо продолжать, возложенное на нас послушание, черпая силу на примере славных наших предшественников. Допустимо ли предавать веру и деяния тех, чью память прославляем ? Ответ однозначен – больше, чем когда либо истинный голос Зарубежной Церкви сегодня необходим.
Протодиакон Герман Иванов-Тринадцатый
