От Редакции :
Со времен Императрицы Екатерины Великой все чины Российского Императорского Флота ежегодно отмечали день Морского праздника 6/19 ноября. В первые годы Эмиграции этот день особо торжественно отмечался всеми морскими офицерами, всеми в ком бушевала морская кровь. Выставлялись царские портреты, андреевские флаги, произносились патриотические речи и за богатым столом поминались былые подвиги. С годами, моряки, один за другим, уходили в лучший мир, но по сей день их потомки продолжают поминать их подвиги и собираются за праздничными столами, за которыми непременно подается гусь. Традиция гуся в этот день была введена самой государыней Екатериной Великой и так срослась с Морским праздником, что нередко сам этот день и называется « Гусь » ! Но в этом году, поскольку праздник приходится в пятницу, понадобится переждать сутки для вкушения гуся !
По случаю « Морского Праздника »
В этом году исполняется 100-летие Русско-Японской войны. За истекший век, конечно, немало произошло переломов, как в мировой, так и особенно в русской истории, что отчасти и объясняет относительное затмение этой войны. Всем также известно, чем она окончилась для России, но тем не менее удивляет, что так мало отмечается этот юбилей, будто подвиги всех, кто рыцарски исполнил свой военный долг и пролил кровь, сражаясь « За Веру, Царя и Родину », прошли зря.
Много говорилось и писалось о причинах поражения России : плохая подготовленность к войне, ошибочное представление о настоящем уровне японских военных сил, ошибки в командовании, отдаленность фронта от столицы, очередное проявление антирусской настроенности со стороны великих держав, отказавших, в частности, русским кораблям причаливать к иностранным портам, что вынудило 2-ую Тихоокеанскую эскадру совершить чуть ли не кругосветное безостановочное путешествие прежде, чем прибыть, изнуренной, на театр военных операций. Но, как говорится, прошлого не воротишь и негоже переписывать историю. Напомним только всем, подтрунивавшим над царской Россией и прозвавшим ее колоссом на глиняных ногах, о неудачах, пережитых впоследствии, и без особых подвигов, некоторыми крупными державами.
Итак, вернемся к Русско-Японской войне. Думая о доблести Русской Армии и Флота первое, что приходит на ум это « безсмертный » ВАРЯГ. Даже знаменитый хор Красной Армии, говорят, никогда не сходил со сцены, не исполнив душущемящую песнь о Варяге. Героизм, или проще – самоотверженное чувство долга капитана 1-го ранга Руднева и всего экипажа хорошо всем известно. Но подвиг легендарного Варяга был повторен и другими, в частности не менее легендарным кораблем, крейсером 1-го ранга РЮРИКОМ, последним командиром которого, по старшинству, суждено было быть нашему Прадеду, контр-адмиралу Константину Петровичу Иванову-Тринадцатому тогда молодому 32-х летнему лейтенанту-артиллеристу К.П. Иванову-13, сменившему, в бою погибших от ран командира капитана 1-го ранга Е.А. Трусова и старшего офицера.
Рюрик входил в состав знаменитого Владивостокского отряда крейсеров под командованием контр-адмирала К.П. Иессена, который еще до роковой даты 1/14 августа 1904 г. вошел в анналы истории своими дерзкими рейдами к берегам Японии, наводившими панику на противника. При этом сами крейсера долгое время оставались неуловимыми для японского флота, в связи с чем зарубежная печать прозвала их «кораблями-призраками». Отряд, состоявший из всего трех крейсеров Россия, Громобой и Рюрик, блестяще справлялся с возложенной на него обязанностью – постоянными набегами и потоплением ряда японских судов отвлечь часть кораблей неприятеля, осаждавших Порт-Артур. Главнокомандующий японского флота адмирал Того поручил вице-адмиралу Камимура справиться с дерзновенным отрядом, что ему никак не удавалось. В английской печати писалось : «Крейсерство Владивостокского отряда — наиболее дерзкое предприятие из всех проделанных русскими. То, что их кораблям удалось скрыться от эскадры Камимуры, возбудило общественное мнение в Японии».
Но пришло время японскому адмиралу утолить свое накопившееся чувство мести ... Вышедший 28 июля (по старому стилю) для встречи с эскадрой адмирала Витгефта, и не зная, что эскадра была японцами разбита, Владивостокский отряд, в Корейском море на уровне порта Фузан, 1 августа попал в настоящую ловушку, наткнувшись на значительно превосходящие неприятельские силы. Русские корабли очутились под огненным градом японской стрельбы. Рюрик, стоявший в конце колонны, после часовой битвы получил значительное повреждение, от чего заклинился руль. Маневрировать стало невозможным, крейсер стал описывать безпомощные круги по воде. Россия и Громобой старались привлечь на себя огонь, чтобы дать возможность Рюрику исправить рулевое управление, но все попытки оказались тщетными. Во избежание самими быть приведенными в окончательное небоевое состояние и быть захваченными японцами, с тяжелым сердцем Россия и Громобой решаются оставить Рюрика одного в надежде тем самым увлечь за собой к Владивостоку главные силы адмирала Камимура. Но и эта тактика не удалась : после недолгой погони за русскими, японские корабли вернулись к Рюрику и в него буквально вцепились мертвой хваткой. На борту искалеченного героя, пробитого снарядами, с перебитыми мачтами, с исковерканными котлами, с полностью поврежденными орудиями, не в состоянии ни двигаться, ни защищаться Рюрик погибал но не сдавался
Лейтенант Иванов-13, сам трижды раненный, с осколком снаряда в голове (впоследстие изъятого и хранащегося до сих пор, как реликвия), один против шести, решительно отказывается спускать славный Андреевский флаг и после более пятичасового отчаянного сражения приказывает взорвать крейсер. Однако даже это оказывается невозможным : часть бикфордовых шнуров погибла во время боя, а другая часть их находилась в затопленном водой рулевом отделении. Тогда К.П. Иванов-13, заранее уничтожив все секретные документы, принимает самое последнее решение и приказывает открыть кингстоны. Как верно отмечено в нижепомещаемом некрологе Ю. Тарасова, геройство поведения всего экипажа тем более велико, что весь этот прямо сверхчеловеческий героизм проявлялся без всякого расчета, лишь ради чувства долга, по чистой совести – « Без расчета на награды. Без надежды прославиться, ибо волны сотрут всё », как так правдиво и метко написано в некрологе.
О том, какая адская картина творилась на борту имеется немало свидетельств. Приведем выдержки из того, что писал спасшийся флотский священник, сам герой, якут иеромонах Алексей Оконешников : « По боевому расписанию мое место было в лазарете. Но скоро там оказалось столько раненых, что не то, что операции, а не было возможности сделать и перевязки. Сражались все самоотверженно. Я сам видел, как матрос с оторванной ногой, руками пытался остановить кровотечение.
– Батюшка, – сказал он, – идите к другим, я и без перевязки обойдусь.
Немного спустя я видел, как этот самый матрос, опираясь на какую-то палку, выстрелил из 75-миллиметрового орудия и сам повалился, как подкошенный сноп.
– Командир ранен ...
Я бросился на мостик и нашел капитана 1-го ранга Трусова, истекающего кровью. У старшего офицера лейт. Хлодковского были оторваны обе ноги. Его хотели унести, но он запретил и слабым голосом запел гимн. Это был тот самый офицер, который в 1886 г., будучи гардемарином, за революционную деятельность был расжалован в матросы и сослан в Каспийскую флотилию, где снова выслужился до офицерского чина.
Командование принял лейт. Зенилов. На мостике сигнальщики и рулевые – все убиты. Все палубы покрыты трупами и кусками разорванных человеческих тел. Всюду кровь. На батарейной палубе свирепствуют пожары. Их тушат раненые. Многие не могут стоять и держать шланги, кто лежа, кто стоя на коленях. Лейт. Зенилов ранен в голову. Лейт. Иванов-13 принимает командование, несмотря на то, что сам уже ранен и контужен. Умирающий лейт. Хлодовский кричит « ура », немедленно подхваченное командой.
– Ободряйте людей, батюшка, произносит он из последних сил и снова раздаются подхваченные командой торжественные звуки « Боже, царя храни ».
Небольшой снаряд разрывается о крышу боевой рубки. Убит раненый командир. Лейт. Зенилов ранен в третий раз. Лейт. Иванов-13 приказывает затопить крейсер, чтобы он не достался врагу. На корме еще стреляет последняя пушка. Рюрик быстро тонет. Надо исповедывать раненых. Они лежат по всем направлениям. Среди массы трупов, среди оторванных человеческих рук и ног, среди крови и стонов, я стал делать общую исповедь. Как потрясающа была эта общая исповедь перед самой смертью многих. Одни крестились, другие протягивали руки, третьи смотрели полными слез глазами. Картина была ужасная. Лейтенант Иванов-13 передал мне спасательный круг и советовал скорее оставить судно.
– Не знаю, как я оказался в воде, – продолжает свой рассказ о. Алексей. Рюрик всё глубже и глубже садится в воду, нос поднимается в воздух, блеснул мокрый киль и не стало нашего чудесного корабля, нашего дедушки, как мы все его называли.
Странное чувство охватило меня и я заплакал, как ребенок. Но сделав усилие над собой, я крикнул « ура ». И десять раз подряд, пока окончательно не скрылись сломанные мачты и вместе с ними не исчезли стенговые флаги, плававшие в воде люди, кричали « ура » в честь Рюрика. » ...
Перед величием зрелища, адмирал Камимура забывает о утаенной мести и приказывает всем своим кораблям спасать остатки команды. « Для меня было честью сражаться с таким противником, как Рюрик », сказал японский адмирал, пожимая руку каждому спасенному русскому герою.
Много можно было бы привести других свидетельств, но этого, видимо, достаточно, чтобы убедиться в том, что – перефразируя Лермонтова – « были люди, не то, что нынешнее племя ».
После окончания войны лейтенант Иванов-13 был награжден орденом св. Георгия и представлен Государю Императору, пожелавшему лично поблагодарить его и в « воспоминании о столь знаменитом событии в службе » заменить порядковый номер « 13-й » и отныне писать « Тринадцатый » полной прописью, присоединив эту цифру к его, и его потомства, фамилии как неразрывную часть. Прощаясь, Царь-Мученик подарил круглые золотые карманные часы, с вылитым двуглавым орлом, знаменитой фирмы Бурэ, поставщицей двора Его Величества.
На славном примере Рюрика, можно лишний раз проверить, что такое, не на словах, а на деле, « Белый Дух », проявлявшийся естественно в Русской Армии, но и во всех проявлениях человеческой жизни. Чувство чести, чувство долга, отказ от безпринципности, подлости и материализма всегда были присущи « Белому Делу » и, в частности применимы по отношению к церковным вопросам, что сегодня, как никогда, можно проверить.
В одном частном письме, Епископ Дионисий (Алферов) однажды начертал, как бы план возможного будущего труда. « Замысел Ваш о Рюрике, Белом движении, и Зарубежной Церкви мне кажется очень удачным, – пишет Владыка. – Символика здесь напрашивается сама собой. Эскадра крейсеров адм. Иессена (в т.ч. и Рюрик) – символ активного сопротивления (а значит Белого движения и Зарубежной Церкви). Порт-артурская эскадра адм. Витгефта – символ пассивности, неверия в победу, пораженчества. Такие корабли как Цесаревич ушедший в Циндао, или Диана, ушедшая в Сайгон и разоружившиеся до конца войны – символ евлогианства (переждать в чужом порту, отсидеться). Аналогично в Цусимском бою. Эскадра адм. Небогатова, которая сдалась в плен – символ сергианства, эскадра адм. Энквиста, ушедшая к американцам на Филиппины – символ евлогианства. Главный вопрос XX века – об отношении к богоборческой власти, об отношении ко злу – и здесь аналоги из военной истории просто необходимы для объяснения вопроса.
Итак, поздравим с праздником всех потомков славного Российского Флота и не забудем, что наш Первоиерарх, Владыка Митрополит Виталий – сын морского офицера Черноморского Флота.
Протодиакон Герман Иванов-Тринадцатый
(Среди многих многих воспоминаний о покойном Прадеде, предлагаем этот некролог, написанный в декабре 1933 г., как образец духа Белой эмиграции).
† К. П. Ивановъ-Тринадцатый
Жалкие, слепые люди. Судите друг друга по мелочам, по партийности, даже по одежде, а не замечаете жаркого горения, которое синеет в недрах души человеческой. И только в перспективе времен и в аспекте истории рождается объективная оценка. Без прошлого нет настоящего. Без настоящего нет будущего. Характерным представителем прошлого был, скончавшийся 2 декабря 1933 г. в Лионе контр-адмирал Иванов-Тринадцатый. Он навсегда связан с прекраснейшей страницей истории Российского флота. 1 августа 1904 г. Неравный бой Владивостокских крейсеров с эскадрой адмирала Камимуры. Избитые, залитые кровью, уходят на родной север « Россiя » и « Громобой ». На месте сражения мечется на смерть пораженный « Рюрикъ ». Перебиты мачты, стеньги ... Пробиты трубы. Исковерканы борта. Заклинились орудия. На палубах смерть, кровь, пожары. Корабль тонет. На искалеченном мостике, впившись в уцелевшие поручни – лейтенант Ивановъ XIII. Щеки осунулись. Скулы обтянуты. Усы обвисли. Темными сгустками течет по лицу кровь. На предложение сдаться отвечает огнем уцелевших орудий. Без расчета на награды. Без надежды прославиться, ибо волны сотрут всё. Впереди смерть. Тверд до конца, до безпамятства в холодных объятиях осеннего моря ... Пусть каждый из нас, погрязший в повседневном мещанстве, честно ответит себе : способен ли он на такое голубое самурайство, на железную твердость в раз данном слове « Верно и нелицемерно, не щадя живота своего, врагам Государя моего упорное всюду чинить сопротивление до последней капли крови ... » Перед вечно сияющей силою доблести над свежей могилой адмирала склоним непокрытые головы.
Ю. Тарасов
